«Хочу – и ношу!»
Эльза Розенберг (так в метрике записано имя будущей Аспазии) родилась в 1865 году. Хотя, может быть, и в 1868-м. Именно этот год всегда называла поэтесса, говоря о дате своего рождения. Еще даже в 1968-м отмечали ее столетие. Только в 70-х годах XX века выяснилось, что она себя кокетливо «омолодила». На самом деле год ее рождения 1865-й, но она не могла допустить, чтобы все знали, что ее муж, Райнис, старше ее на целых несколько месяцев, и говорили за спиной разное...
А разное – говорили! Чаще всего обсуждали ее внешность и ее стиль одежды. Вот фото: сидит 64-летняя поэтесса в платье... с короткими рукавами, открытыми руками! Немыслимо! Да еще и с декольте (любой вырез чуть ниже того, что под горло, считался тогда в обществе глубоким) – какая дерзость! Даже разврат!
Даже на фото, где на груди у Аспазии – орден Трех звезд (одна из наград, которой был оценен вклад поэтессы в латышскую культуру), она тоже в платье с вырезом.
Ее ответы на эти выпады были блестяще-остроумными: «Я ношу короткие рукава, так как у меня очень изысканные руки», – отвечала на пересуды Аспазия. А декольте? «Шея красивая, вот и ношу».
Девочка Эльза
Аспазия родилась в семье богатого землевладельца. Отец девочки пил, и она часто была свидетельницей домашних скандалов. Но в то же время родители любили и баловали дочь, а она их. У отца Аспазии была одна особенность – ему нравилось любоваться на огонь и воду. Он ходил смотреть на пожары и мог провести ночь, глядя на дождь за окном. Позднее мотив воды будет очень сильным в поэзии Аспазии. Равно как и образ огня:
«Мой путь навеки предопределен.
И я иду по жизни, пламенея,
В себе негаснущий огонь лелея,
Что изначально в сердце
был зажжен».
Отец научил Аспазию писать, а мать шить. Многие из тех красивых платьев, которыми славилась поэтесса, она сшила себе сама. Конечно, когда мама в детстве заставляла ее брать в руки иголку с ниткой, девочка протестовала, но спустя время уроки шитья вылились в шикарные наряды.
Аспазия знала, как себя преподнести, и имела великолепный вкус. Она была уверена: если в распоряжении есть хороший отрез ткани, то все должно быть под стать будущему наряду – туфли, белье и прочее. Ей нравилось красиво выглядеть.
Потом, в эмиграции в Швейцарии, где они с Райнисом провели долгих четырнадцать лет, Аспазия умудрялась сохранить свою элегантность. В условиях безденежья она носила одну юбку на две стороны: выворачивала ее наизнанку, чтобы та не выглядела заношенной.
Но Райнис, ссылки, эмиграция – все это еще впереди у юной Эльзы... А в юности у нее – подростковый бунт, жажда настоящей романтики и мечты о самостоятельной жизни. И однажды Эльза ушла из дома – отправилась в Елгаву пробовать свои силы в театре. Правда, в городе беглянку поймали и доставили обратно. Именно тогда, после скандала дома, решено было выдать девушку замуж.
Богатый наследник семейного капитала Вильгельм Макси Валтер показался родителям кандидатурой достойной. 21-летняя Эльза вздохнула и согласилась – показалось, что это шаг на свободу.
Оказалось – только показалось. Хозяином Валтер оказался бестолковым, а мужем беспутным. Брак развалился: то ли Вильгельм сбежал в Америку, то ли Эльза осмелилась начать самостоятельную жизнь – историки во мнениях расходятся. В любом случае в то время развод и свобода считались для женщины чем-то невероятным.
Одна душа на двоих
У Аспазии была невероятно тонкая, какая-то мистическая связь с котами. Она даже часть своего наследия завещала приюту для бездомных животных. Это из ее детства – маленькую Эльзу буквально спас от смерти большой серый кот. Девочка упала в пруд и стала тонуть, кричать, и кот, громко мяукая, привел к пруду родителей Эльзы – девочку спасли. А кот стал ее другом.
Котов Аспазия считала умными животными и даже использовала их в качестве индикатора людей. Если в дом заходил человек и кот к нему шел, ласкался, то такой человек хороший, а если кот забивался в угол и был явно не расположен к гостю, то, возможно, и разговаривать с таким человеком не стоит.
Дочь солнца
Главная любовь всей жизни поджидала Аспазию в 1894 году. К тому моменту она – успешная и признанная поэтесса, прозаик и драматург, чьи пьесы ставят на сцене Рижского латышского театра. Аспазия приходит в редакцию газеты Dienas Lapa, главным редактором которой является Янис Плиекшанс.
То, что произошло между Райнисом и Аспазией, называют судьбой и молниеносной любовью. Уже спустя пять дней после знакомства влюбленные снимали гостиничный номер.
В своих мемуарах Аспазия пишет: «Мать Райниса и его сестра были против дружбы Райниса со мной. Особенно зла на меня была сестра Райниса Дора. Она хотела, чтобы Райнис прервал свою дружбу со мной. Она советовала Райнису лучше дружить с Ниной. Как я чувствовала, я ей не понравилась, поскольку мой характер мог показаться ей громким и своенравным, и мою глубинную сущность она не знала».
Бунтарка и «язва»
Аспазию называли бунтаркой со сложным характером, она же признавалась, что на самом деле характер имеет скромный. После перенесенной в детстве болезни Аспазия стала плохо слышать на одно ухо. Поэтому если она не отвечала на приветствие или вопрос, это было не оттого, что у поэтессы задран нос, а оттого, что просто не слышит, а переспросить неловко.
Однако справедливости ради стоит отметить, что колкости ей в любом случае было не занимать: «Из сельского поместья к Райнису приехали мать и старшая сестра, которые со своей стороны выбрали для него невесту, очень богатую, с сорока коровами. При этом мой неуправляемый язык отметил, что она сама сорок первая корова, и Райнис очень смеялся. Ему нравились мои шалости».
Явление городу и миру: Райнис и Аспазия
Янис долго не мог решиться на то, чтобы прочитать свои стихи избраннице. Но вскоре она выразит свое мнение. «Перечитываю последние твои стихи и восхищаюсь ими, все написанное тобой – оригинально, чрезвычайно самобытно. Это вовсе не слепота любви, тебе знакома резкая моя критика. Я убеждена в твоем таланте. Я сдержу свое слово и помогу тебе расти, как ты помогал мне». Таким образом вдохновленный Янис Плиекшанс становится поэтом Райнисом. Впервые его стихи под этим псевдонимом выйдут в 1895 году.
Секретарь, критик, единомышленница, муза и, конечно, любящая и преданная женщина – вот кем стала Аспазия для Райниса. В 1897 году она напишет возлюбленному в тюрьму (он подвергался репрессиям со стороны властей за пропаганду своих социал-демократических идей): «Любимый мой, дорогой! Я тысячу раз отдала бы свою свободу, лишь бы меня заключили вместе с тобой. Глоток воды и корка сухая – вот все, что мне надо».
Заключенного поэта выпустили, чтобы он вступил в брак с Аспазией. Невеста была одета в темное строгое платье.
Поженившись, они будут любить друг друга до конца жизни. Правда, на их долю выпадет много испытаний. Аспазия пройдет с мужем через ссылки в Псков и Вятку и эмиграцию в Швейцарию.
Письма любви
В 1894 году между супругами начинается «роман в письмах» длиною в три с лишним десятилетия. Когда Райнис находится на временном поселении в Пскове и в ссылке в Слободском Вятской губернии, а Аспазия лишь иногда имеет возможность навещать его, тогда происходит самый интенсивный обмен письмами. В них супруги делятся новостями, мыслями, суждениями. В 2009 году уникальный исторический документ – переписка двух творческих личностей мирового масштаба (2499 писем Райниса и Аспазии на латышском, немецком, русском языках) – был включен в Национальный регистр программы UNESCO «Мировая память».
Чувство стиля
Аспазия любила окружать себя красивыми яркими вещами. На ней всегда шляпы, бусы... Она всю жизнь мечтала о поездке в Грецию. Эти грезы, которым не было суждено сбыться, родились, похоже, в тот момент, когда мама привезла ей из Риги фарфоровую кружку с блюдцем. На посуде были изображены две девочки в греческих одеждах – Исмена и Антигона. Глядя на последнюю, Аспазия заявила: «Я такая же буду».
Ей нравилась древнегреческая литература. Оттуда и ее псевдоним. Правда, впервые Аспазией ее назвал учитель. Как известно, Аспасия из Греции отличалась умом, образованностью и красотой. Аспазия была хорошим оратором, любила петь и декламировать. Была эмоциональной и не стеснялась плакать. Умела гордиться собой.
«С Аспазией в писательство вошла душа», – говорили критики уже тогда, когда многие ее значимые работы еще даже не были написаны. Мир поэзии поэтессы уникален. Каждое созданное ею стихотворение таит в себе частицу этого уникального мира – загадку ее души, ее сердца, ее судьбы.
Хотя в начале ее карьеры в одном издательстве ей сообщили: «Вы никогда не станете поэтессой». В это время она работала служанкой у богачей (к слову, потрудиться она успела на разных поприщах: была и швеей, и учительницей, и актрисой). Однажды, когда она глядела в окно, ей показалось, что одна звезда сияет специально для нее, и она сказала себе, что станет писательницей. Кстати, тот издатель впоследствии извинился за свой несбывшийся прогноз.
«Мухи не обидит» – эта фраза точно про Аспазию. Она верила в реинкарнацию, а значит, и в то, что в своей прошлой жизни обычная муха, возможно, была человеком. Поэтесса уверяла, что она, несмотря на очевидное, не станет после своей смерти котом. «Я буду лесной уткой», – говорила она. И может быть, эта птица сейчас летает где-то в небе над Афинами?
Наталья МЕЩЕРЯКОВА