Озаряющие визуальные пасы Виктории Матисоне – в самое темное время года

Первым делом интересуюсь у старой знакомой, с которой давно на «ты», почему для экспонирования данных работ была выбрана не галерея, а литературный музей...

– Музей Акуратерса – удивительное место, про которое люди, знакомые с творчеством этого автора, знают, но подавляющее большинство совершенно не догадывается. А зря!.. Помимо чисто интерьерных достоинств, отражающих вкус и стиль межвоенного периода, в этом теплом уютном месте на протяжении нескольких поколений люди жили культурой, творили культуру. Это продолжается и сегодня.

– В формате домашнего интерьера представлены хотя и крупные, но всего четыре работы. По какому принципу они подбирались?

– Картина «Время предков» (Veļu laiks) соответствует теперешнему времени года. Дело в том, что раньше моя мастерская находилась в водонапорной башне в начале Чиекуркалнса – напротив Лесного кладбища. В конце октября я работала над совершенно абстрактной картиной, как вдруг на холсте стали проявляться лица, мазки под моей рукой складывались в некоторые антропоморфные структуры, конкретные лица, – стали посещать мысли об ушедших друзьях.

Мучилась, не находя ответа, что происходит. Пока латышская подруга не разъяснила безо всякого удивления: «Так и должно быть! Сейчас ведь veļu laiks... “



Это особое состояние, желание думать о близких и предках, закончилось с выпадением снега и вернулось на следующий год. В общем, три года писала я эту картину. Те же смыслы продолжают приходить и после ее завершения – в виде визуальных образов и стихов. Это время памяти, приближения к земле, которая скоро закроется снегом, и предки уйдут-отдалятся до следующей осени.

– Так сложилось, что латвийскую независимость провозгласили аккурат в это самое темное время года. Как, по-твоему, совмещаются два этих аспекта: мистическое и сумеречное посещение предками и радостный День независимости?

– Сражаясь за независимость, за то, чтобы этот праздник состоялся, столько народа отправилось к праотцам... Предки и стремление создать и отстоять свою землю и свое достоинство – все это соизмеримо. Это кульминация! Мы вспоминаем предков, которые привели нас к этому празднику.

– Продолжается война путинской России против Украины. На что ты отреагировала работой «Рождение. Посвящение Украине». Обычно война изображается так: вот светлое начало, Лачплесис, вот Черный рыцарь – они сражаются... А у тебя один свет, за исключением черной полоски!

– Я начала эту работу еще в 2021-м, а закончила уже после вторжения, летом 2022-го. Здесь сконцентрировано напряжение, копившееся еще до прямой агрессии и разрешившееся рождением души, света, нации. Если приглядеться, то видно, что новорожденного держит на руках ангел-воитель Михаил (см. стр. 12).
Здесь два ангела, которых обычно называют Михаил и Гавриил, по-другому: Правосудие и Милосердие, – сила и свет, которые не могут не победить. Хочешь не хочешь приходится сражаться за жизнь и свободу. В момент завершения работы мне, как и очень многим, была нужна светлая эмоция веры.

– «Неопалимая купина» – разноцветный поток, устремленный вверх и немного левее...

– Это поток энергии, всегда живой, никогда не дремлющей, ни на миг не останавливающейся. Тут тоже осень перед самой зимой, когда горят костры, жгут опавшие листья. Очищение через горение.

Меня долгое время преследовал этот горящий куст, пока не выскочили стихи Бродского «Исаак и Авраам». Там про этот самый куст-купину сказано: с народом сходен – весь его рассей, но он со свистом снова ряд смыкает... Это о древе родовой жизни, которое всегда в огне, всегда вдохновенно, горит и не сгорает.
– Работа «Народ и поэт» нашла свое место рядом с бюстом поэта Акуратерса...

– Здесь было важно показать одну сущность творца и людей – кристаллизацию поэта из народа. Из всего разнообразия он собирает и воплощает самые острые и необходимые смыслы. Он – поле чаяний и формулировки проблем.

– Твоя живопись вроде бы больше тяготеет к абстракции, но при этом, как правило, присутствует и символический план – несущая содержание фигуративность...

– Моими учителями были сезаниты (последователи художника Поля Сезанна), которые не мыслили абстрактную сущность без природных форм. Я могу и так, хотя в представленных работах проявляется именно символическое начало.

– При первых учителях-сезанитах твоя техника напоминает пуантилизм Сёра, только статичная точка заменяется динамичным мазком-вектором, плюс школа абстрактного экспрессионизма Поллока и Де Кунинга. На мой взгляд, именно зазор между абстрактной техникой и символическим «содержанием» создает у зрителя конструктивное напряжение, порождающее личное переживание. А как ты сама понимаешь свой творческий метод?

– При работе над картиной приходится тщательно подбирать-пристраивать каждый мазок. Это не изображение некоторой реальности – это сама реальность. То, что не может не прийти. Если из-под кисти выходит паук, собака или профиль Райниса, то художнику остается констатировать: « О, как интересно все получилось!..»
Единственно, при сегодняшней насмотренности выписывать все детали как-то даже неприлично. Все узнается-воспринимается с полунамека, с точного визуального паса. Я работаю с сохранением некоторой тайны – пространства озарения для воспринимающего.

– Ты пишешь картины, к тебе приходят стихи, еще работаешь в школе... Как все удается совмещать?

– Это не мой выбор. Когда идут стихи, ты ничего не можешь с собой поделать. Просто фиксируешь происходящее. То же самое с живописью. Просто идешь и делаешь. Чтобы потом в школе передать это ученикам.

Игорь ВАТОЛИН.

Фото автора.




Виктория Матисоне читает стихи на фоне собственной работы "Народ и поэт" рядом с бюстом поэта Яниса Акуратерса.

"Время предков" Виктории Матисоне в интерьере Дома Яниса Акуратерса.