«Москва слезам не верит» на новый лад: что не так с этим сериалом

Страсти вокруг нового российского сериала «Москва слезам не верит. Все только начинается» вспыхнули, едва стало известно о начале работы над ними. Зрители приготовились обрушить дубину народного гнева на авторов, покусившихся на легендарную ленту почти полувековой давности и милый сердцу ситком нулевых. Премьерный показ подкинул дров. Не будем объединять эти проекты словом «ремейк». Но в связи с обоими в сотый раз зададим вопрос: для чего переснимают старые истории? Чтобы увидеть их героев в реалиях нового времени? Или причина в сценарном голоде? А может, дело именно в заранее прогнозируемом ажиотаже, гарантирующем рейтинг?

В существовании ремейков нет ничего дурного. Известны случаи, когда они становились успешнее оригиналов. Эталонный фильм «В джазе только девушки» был ремейком «Фанфар любви», вышедших несколькими годами ранее. Но таких примеров и в мировом-то кинематографе немного. Что уж говорить о нашем.

Тут не все просто. Вышеупомянутый превентивный гнев в отношении «Москвы...» в первую очередь возник у людей старшего поколения. Ведь созданное Меньшовым — это их эмоциональный опыт, часть жизни, считай. А что же какие-нибудь зумеры? Насколько перипетии и фактура старой картины понятны им? Конечно, кино о поисках женщинами счастья будет актуально всегда. Но заманчива ли нынешним барышням, грезящим карьерой блогера и дорогостоящей праздностью, перспектива стать руководителем, гробящим молодость на совещаниях? А образ мужчины мечты в виде слесаря высшего разряда, склонного к домострою, не выглядит ли карикатурным? Отсюда, наверное, и соблазн переосмыслить проверенный временем сюжет.

Попытки предпринимались и раньше. Но что-то не складывалось. То ли с правами были сложности, то ли духу не хватило. Что скорее всего — приличную литературную основу никто создать не смог. А вот у режиссера Жоры Крыжовникова с женой Ольгой Долматовской все получилось. И права на сценарий Черных заполучить, и дело до премьеры довести.

Действие новой «Москвы» начинается на старте нулевых, и супруги-режиссеры щедро насыщают экран приметами времени: очередью девушек, жаждущих попасть на «Фабрику звезд», гамбургерами за 15 руб-лей и камео в виде стилиста Зверева и рыжего из «Иванушек». Ну чем-то вроде консервированных крабов, пирамидами выстроенных на витрине гастронома, и Смоктуновского на ступенях Дома кино. Наверное, и этот набор у кого-то вызовет ностальгические чувства. Однако он носит фрагментарный характер, кажется нарочитым и образа Москвы — такого, каким он являлся во время ночной прогулки героинь Меньшова, — точно не создает.

Главными персонажами вновь оказываются три подруги-провинциалки. Разбирать их сходство и отличия от троицы из оригинала смысла нет. Ругая сериал, благосклонно относясь к нему и даже пытаясь его анализировать, пользователи Сети почти не говорят о разных моделях, по которым героини строят свои судьбы. А ведь именно эта тема была главной у Меньшова. Может, здесь она второстепенна? Или ее вообще нет?

Самое время дать слово зрителям, коль скоро мы с них начали: «В фильмах всегда важно понять, не пытаются ли создатели зрелища упаковать нечто несъедобное в знакомые фантики от вкусных конфет».

Вот еще один отзыв: «Сюжет очень растянут. Серий-то восемь! Нет целостности. Не всегда понятно, что происходит». Но это неверное мнение: все-таки Крыжовников — мастер, он не позволил бы своему проекту совсем уж развалиться на части. Но целостность — пусть и такая — не подразумевает глубины...